О ВКЛАДЕ ЦАРЕВА ДЬЯКА ЮРИЯ СИДОРОВА НА УКРАШЕНИЕ ИКОН ДЕИСУСНОГО ЧИНА РОЖДЕСТВЕНСКОГО СОБОРА ФЕРАПОНТОВА МОНАСТЫРЯ
Малкин М.Г.
О ВКЛАДЕ ЦАРЕВА ДЬЯКА ЮРИЯ СИДОРОВА НА УКРАШЕНИЕ ИКОН ДЕИСУСНОГО ЧИНА РОЖДЕСТВЕНСКОГО СОБОРА ФЕРАПОНТОВА МОНАСТЫРЯ
О ВКЛАДЕ ЦАРЕВА ДЬЯКА ЮРИЯ СИДОРОВА НА УКРАШЕНИЕ ИКОН ДЕИСУСНОГО ЧИНА РОЖДЕСТВЕНСКОГО СОБОРА ФЕРАПОНТОВА МОНАСТЫРЯ
В состав деисусного чина Рождественского собора Ферапонтова монастыря входят три иконы, которые объединяет надпись (с вариациями) на тыльной стороне каждой из них. Наиболее подробная надпись на иконе с изображением апостола Андрея Первозванного1. Она гласит: "Лета 1553 сии три иконы святого апостола Андрея, да // апостола Павла, да Иоанна Богослова обложил дьяк // Юрий Сидоров". Иконы с изображением Иоанна Богослова и Андрея Первозванного находятся в собрании КБИАХМ, а икона с изображением апостола Павла - в собрании Государственной Третьяковской галереи2.
Впервые на эту надпись обратил внимание К. К. Романов. В своей работе, опубликованной в 1908 году, он пишет следующее: "Относительно трех икон этого ряда [деисуса. - M. M.] мы имеем следующее указание, писанное чернилами в две строки, почерком XVI века по левой стороне апостола Иоанна Богослова, третьей от иконы Богоматери: "Сию третью икону пречистого апостола и евангелиста Иоанна Богослова обложил серебром диак царев Юрий Сидоров, да Павла апостола, да Андрея Первозванного""3 .
Проанализировав изданные к тому времени древние акты, К. К. Романов приходит к выводу, что "дьяк, подписавший Белозерские грамоты в 1551 году и обложивший серебром иконы Ферапонтова-Белозерского монастыря, - лицо одно и то же"4.
К. К. Романов, вероятно, смог ознакомиться лишь с надписью на тыльной стороне иконы с изображением Иоанна Богослова. Связав время исполнения вкладной надписи Юрия Сидорова и время создания иконостаса, К. К. Романов с некоторым приближением отнес дату исполнения деисуса к середине XVI века. В дальнейшем, вплоть до 1976 года, эта вкладная надпись не привлекала внимания исследователей. На "дионисиевской" конференции5 Н. А. Гагман вновь обратил на нее внимание: "Мы знаем, что три иконы деисусного чина имеют надписи, что они были обиты серебром Юрием Сидоровым в 1553 году ... Трудно предположить, что из всего деисусного ряда были обиты окладами только три иконы, не относящиеся к центральной группе деисуса. Отсюда кажется закономерным предположить, что в 1553 году серебряными окладами были украшены все иконы деисусного ряда и только по каким-то соображениям Юрий Сидоров хотел отметить дату на всех этих трех иконах. Дата указана только на одной"6.
Отметим, что в первой части своего утверждения Н. А. Гагман, бесспорно, прав. Дальнейшее же утверждение не может быть принято безоговорочно. Центральная группа деисуса, характерная для высокого иконостаса, являет собой незыблемое семифигурное ядро, в состав которого обязательно входят иконы с изображениями апостолов Петра и Павла. Вероятно, Н. А. Гагман имел в виду другое - можно допустить и постепенное украшение деисуса7, но оно всегда должно идти от центра ("Спас в силах") к периферии ряда, симметрично и без пропусков.
Однако сводить содержание надписи к тому, что Юрий Сидоров "хотел отметить дату на всех этих трех иконах", не следует. Вспомним, что К. К. Романов по одной иконе весьма точно определил дату вкладной надписи, исходя из общих соображений.
Мотивы, побудившие царева дьяка Юрия Сидорова сделать вклад с целью украшения именно этих икон, явно иного свойства, скорее всего, патронального. Ответ на этот вопрос, естественно, следовало попытаться отыскать в синодиках Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей.
Согласно Е. В. Петухову, "на Руси издавна разумелся под именем Синодика "Чин православия", читавшийся в некоторых церквах ... в первое воскресенье великого поста и заключавший в себе провозглашение "анафемы" и "вечной памяти" разным лицам, список которых, взятый в основе своей из "Чина православия" греческого, с течением времени пополнялся и изменялся согласно греческому тексту и на основании самостоятельных данных русской жизни"8. Кроме того, "с очень давнего времени слово "синодик" имело еще и значение "помянника", т. е. книги, в которой записывались имена умерших для поминовения за упокой"9. Не следует, впрочем, забывать и о том, что вклад в какой-либо монастырь мог вноситься заранее, с указанием того, как он должен использоваться - на украшение церкви, на корм и т. д. Вкладчики же и их род вносились в синодики. Сумма вклада определяла, как правило, длительность поминовения.
Естественно было ознакомиться с корпусом синодиков Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей и попытаться выделить поименно род царева дьяка Юрия Сидорова10. Большая часть синодиков (с незначительными вариациями, которые не принципиальны) воспроизводит такую группу имен (выделены по частоте и порядку упоминания): Захария, Козьма, Татиана, Мария, Исидор, Евфросиния, Самсон, Мелания, Наталия, Марфа, Константин, Иона, Анастасия, Евдоким, Софония, Порфирий11. Имена, которые нас интересуют, не встречаются. Но мы знаем, что молитвенное имя Юрия Сидорова - Софония. В соответствии с выдвинутой версией можно было полагать, что на иконе пророческого ряда с изображением Софонии ("Софония, Аввакум, Иона и Оссия") должна быть вкладная надпись. К сожалению, это не так.
Проверка предположения Н. П. Лихачева о том, что дьяк Юрий Сидоров "происходил, как кажется, из известного рязанского рода, к которому принадлежали Сидоровы, Сунбуловы, Ивашкины и еще несколько других фамилий", также оказалась тупиковой12.
Но рассмотрение синодиков, кормовых и вкладных книг дало интересные результаты. Оказалось, что Ю. Сидоров вносил большие вклады не только в Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри13. В одной вкладной и кормовой книге читаем: "И за то [его] деяние пети по нем и по его родителех панихиде и обедню служити собором и корм на братию... по вся годы и в сенанники написан"14. "...И по его родителех..." - звучит убедительно, и посему связать вклад Юрия Сидорова на украшение трех икон деисуса Рождественского собора с его родом не удастся. Но патрональность тем не менее не исключена.
Что же все-таки скрывается за посвящением царева дьяка? В том, что это посвящение, сомнений практически нет. Не просто же так он украсил и особо отметил три определенные иконы15.
Естественным оказалось знакомство с родом деятельности дьяка. Вначале обратила на себя внимание весьма интересная деталь - совместная работа с дьяком Павлом Никифоровым в Белозерье. Кроме того, эта работа приходится на 1550-е годы (оба находились в одном Приказе), что подтверждается грамотами и записями в "Разрядной Книге 1475-1598 гг.", то есть их пути пересекались.
Занимая высокую ступень в "приказной" иерархии, они общались и с представителями высшего эшелона власти, непосредственно не работавшими по их ведомству. Можно предположить, что Ю. Сидоров мог, помимо служебных отношений, иметь контакт ты с думным дьяком и печатником Иваном Михайловичем Висковатым, а также с посольским дьяком Андреем Васильевым. Висковатый, к примеру, активно выступал против нововведений в церкви (см. его разногласия с митрополитом Макарием; выступление на Стоглавом соборе). Дьяка же Юрия Сидорова явно привлекал строгий устав северных монастырей.
Более того, все они так и не пополнили "опричную часть" приказной системы, как это сделал, к примеру, дьяк Угрим Львов; Пивов, ставший "опричной тенью" Висковатого, то есть тоже числился "печатником", но владел малой печатью16. Вероятно, следует принять во внимание и то обстоятельство, что все они были зверски казнены практически одновременно во вторую волну опричного террора17.
В дальнейшем, в 1582 году, после трагических событий 1581 года - убийства сына Ивана - царь Иван Васильевич пожаловал "Иоанне Висковатом платья... за 165 рублей". Денежных вкладов же "по опальным" было на 4754 рубля18 . В 1583 году Иван Грозный прислал в Кирилло-Белозерский монастырь "Опальный синодик" "и велел поминати на литиях, и на литоргиях, и на понахидах, по все дни в церкви Божий"19.
Конечно, не следует все высказанное понимать таким образом, что речь идет об открытой оппозиции Грозному. Нет. Все перечисленные персонажи были верными слугами и сподвижниками царя Ивана, хотя и не имели отношения к опричнине, являлись частью земской приказной системы. Объединяло их одно - четкая позиция и общие взгляды на пути централизации Руси. К примеру, Висковатый еще во времена Избранной Рады Алексея Адашева выступал наперекор Раде решительным сторонником войны за Прибалтику (1550-е гг.). В конце 1560-х годов его позиция неизменна: он по-прежнему доверенное лицо Грозного вплоть до 1570 года (переговоры осенью 1569 г. со шведами; весной 1570 г. - с поляками).
Сложное экономическое положение страны вызвало репрессии против тех, кто отвечал за финансы государства. В этот круг входили и царевы дьяки, ведавшие сбором податей и пошлин, поместными делами (Юрий Сидоров и Павел Никифоров в их числе).
Строительство централизованной власти шло сложно, и это повело к обособлению земщины, которая была подчинена Думе и общегосударственным Приказам. Желая подавить земщину, Грозный не нашел лучшего способа кроме физического истребления.
Представляется вероятным, что в 1553 году дьяк Юрий Сидоров своим вкладом на украшение трех икон деисусного чина Рождественского собора Ферапонтова монастыря мог отметить своих коллег и единомышленников - Павла Никифорова, Андрея Васильева и Ивана Висковатого20.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Инв. № КБИАХМ 2079.
2 Икона "Иоанн Богослов", инв. № 2077. Надпись на тыльной стороне над верхней шпонкой: "Сию третью икону святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова обложил серебром // дьяк царев Юрий Сидоров да Павла апостола да Андрея Первозванного". Икона "Апостол Павел", инв. № ГТГ 28630. Надпись Московский Государственный архив в XVI веке. Киев, 1889. С. 2 ("Иван Висковатый был беспощадно замучен по приказанию царя Иоанна в июле 1570 г.").
на тыльной стороне над верхней шпонкой: "Сию икону апостола Павла // обложил Юрий Сидоров". (См. также: Антонова В. И., M не в a H. E. Каталог древнерусской живописи. Опыт историко-художественной классификации. Том первый. XI - начало XVI века. М., 1963. С. 335).
3 Покрышкин П. П., Романов К. К. Древние здания в Ферапонтовой монастыре Новгородской губернии //Известия императорской Археологической Комиссии. Вып. 28. СПб., 1908. С. 118. Трудно объяснимо, но надпись на тыльной стороне иконы с изображением Андрея Первозванного К. К. Романов не приводит.
4 "Имя дьяка Юрия Сидорова дважды встречается в изданных древних актах: в первый раз он скрепил 17 мая 7059 г. (1551 г.) подтверждение царем Иваном Васильевичем Грозным грамоты великого князя Василия Ивановича Кириллову Белозерскому монастырю от 22 января 1533 г. ... во второй раз он подписал таможенную грамоту от 20 июля 7059 г. (1551 г.)". (Покрышкин П. П., Романов К. К. Указ. соч. С. 118. См. также :Антонова В. И., Mнева Н. Е. Указ. соч. С. 336. Прим. 2; Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888. С. 257).
5 Конференция "Дионисий и искусство Москвы XV-XVI столетий" проходила в Ленинграде, в Русском музее в 1976 г.
6 См. стенограмму конференции "Дионисий и искусство Москвы XV-XVI столетий" (хранится в Отделе древнерусской живописи ГРМ); Гагман Н. А. Новое об иконах работы Дионисия с сыновьями из Рождественского собора Ферапонтова монастыря // Древнерусское искусство. Художественные памятники русского Севера. М., 1989. С. 76.
7 Н. А. Гагман утверждает, что "в 1553 году серебряными окладами были украшены все иконы деисусного ряда..." (?).
8 Петухов Е. В. Очерки по литературной истории синодика //ОАДП. СПб., 1895. С. III.
9 Там же. С. IV.
10 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888. С. 271. Прим.: "Дьяк Юрий Сидоров погиб в эпоху казней Ивана Грозного и записан в синодике Кирилло-Белозерского монастыря".
11 ОР ГПБ. Кир.-Бел. 759/1016. Л. 28 об. (Синодик Кирилло-Белозерского монастыря).
12 Лихачев Н. П. Указ. соч. С. 270. Прим.
13 ОР ГПБ. Кир.-Бел. 95/1332. Л. 55 об., 56, 56 об., 57.
14 Там же. 78/1317. Л. 97.
15 См., например: Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря // ( ЗОРСА. Т. 1. СПб., 1851 (в ноябре 1552 года Юрий Сидоров "образа в Афа- насьеве монастыре складывал - 20 рублей"). Заметим, что Юрий Сидоров, хотя неоднократно и вкладывал в разные монастыри значительные суммы, но такой фиксации вкладов, как в Ферапонтовой монастыре, мы более не встречали.
16 Садиков П. И. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 239; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 200, 374.
17 См.: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 377 (Андрей Васильев, последнее известие - 28 августа 1570 г.); 438 (Иван Висковатый казнен 25 июля 1570 г.); 439 (Юрий Сидоров казнен в июле 1570 г.); Белокуров С. А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 29 (А. Васильев и И. Висковатый казнены в сентябре-ноябре 1570 г.); Ясинский А. Н.
18 Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря //ЗОРСА. Т. 1. СПб., 1851. С. 47; ОР ГПБ. Кир.-Бел. 78/1317. Л. 33; 87/1325. Л. 191 об.
19 ОР ГПБ. О. IV. 24. Опальный синодик, или Поминание, присланное царем Иваном Васильевичем Грозным в 1583 году в монастырь св. Кирилла Белозерского и найденный в оном монастыре статским советником К. М. Бороздиным в 1809 году (подлинник 1583 г.). Л. 1.
20 Гипотетичность предложенного истолкования очевидна. Тем не менее автор полагает, что такого рода заполнения лакун полезны хотя бы потому, что провоцируют критическое к ним отношение и, возможно, в дальнейшем позволят объяснить неясный феномен.
Впервые на эту надпись обратил внимание К. К. Романов. В своей работе, опубликованной в 1908 году, он пишет следующее: "Относительно трех икон этого ряда [деисуса. - M. M.] мы имеем следующее указание, писанное чернилами в две строки, почерком XVI века по левой стороне апостола Иоанна Богослова, третьей от иконы Богоматери: "Сию третью икону пречистого апостола и евангелиста Иоанна Богослова обложил серебром диак царев Юрий Сидоров, да Павла апостола, да Андрея Первозванного""3 .
Проанализировав изданные к тому времени древние акты, К. К. Романов приходит к выводу, что "дьяк, подписавший Белозерские грамоты в 1551 году и обложивший серебром иконы Ферапонтова-Белозерского монастыря, - лицо одно и то же"4.
К. К. Романов, вероятно, смог ознакомиться лишь с надписью на тыльной стороне иконы с изображением Иоанна Богослова. Связав время исполнения вкладной надписи Юрия Сидорова и время создания иконостаса, К. К. Романов с некоторым приближением отнес дату исполнения деисуса к середине XVI века. В дальнейшем, вплоть до 1976 года, эта вкладная надпись не привлекала внимания исследователей. На "дионисиевской" конференции5 Н. А. Гагман вновь обратил на нее внимание: "Мы знаем, что три иконы деисусного чина имеют надписи, что они были обиты серебром Юрием Сидоровым в 1553 году ... Трудно предположить, что из всего деисусного ряда были обиты окладами только три иконы, не относящиеся к центральной группе деисуса. Отсюда кажется закономерным предположить, что в 1553 году серебряными окладами были украшены все иконы деисусного ряда и только по каким-то соображениям Юрий Сидоров хотел отметить дату на всех этих трех иконах. Дата указана только на одной"6.
Отметим, что в первой части своего утверждения Н. А. Гагман, бесспорно, прав. Дальнейшее же утверждение не может быть принято безоговорочно. Центральная группа деисуса, характерная для высокого иконостаса, являет собой незыблемое семифигурное ядро, в состав которого обязательно входят иконы с изображениями апостолов Петра и Павла. Вероятно, Н. А. Гагман имел в виду другое - можно допустить и постепенное украшение деисуса7, но оно всегда должно идти от центра ("Спас в силах") к периферии ряда, симметрично и без пропусков.
Однако сводить содержание надписи к тому, что Юрий Сидоров "хотел отметить дату на всех этих трех иконах", не следует. Вспомним, что К. К. Романов по одной иконе весьма точно определил дату вкладной надписи, исходя из общих соображений.
Мотивы, побудившие царева дьяка Юрия Сидорова сделать вклад с целью украшения именно этих икон, явно иного свойства, скорее всего, патронального. Ответ на этот вопрос, естественно, следовало попытаться отыскать в синодиках Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей.
Согласно Е. В. Петухову, "на Руси издавна разумелся под именем Синодика "Чин православия", читавшийся в некоторых церквах ... в первое воскресенье великого поста и заключавший в себе провозглашение "анафемы" и "вечной памяти" разным лицам, список которых, взятый в основе своей из "Чина православия" греческого, с течением времени пополнялся и изменялся согласно греческому тексту и на основании самостоятельных данных русской жизни"8. Кроме того, "с очень давнего времени слово "синодик" имело еще и значение "помянника", т. е. книги, в которой записывались имена умерших для поминовения за упокой"9. Не следует, впрочем, забывать и о том, что вклад в какой-либо монастырь мог вноситься заранее, с указанием того, как он должен использоваться - на украшение церкви, на корм и т. д. Вкладчики же и их род вносились в синодики. Сумма вклада определяла, как правило, длительность поминовения.
Естественно было ознакомиться с корпусом синодиков Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей и попытаться выделить поименно род царева дьяка Юрия Сидорова10. Большая часть синодиков (с незначительными вариациями, которые не принципиальны) воспроизводит такую группу имен (выделены по частоте и порядку упоминания): Захария, Козьма, Татиана, Мария, Исидор, Евфросиния, Самсон, Мелания, Наталия, Марфа, Константин, Иона, Анастасия, Евдоким, Софония, Порфирий11. Имена, которые нас интересуют, не встречаются. Но мы знаем, что молитвенное имя Юрия Сидорова - Софония. В соответствии с выдвинутой версией можно было полагать, что на иконе пророческого ряда с изображением Софонии ("Софония, Аввакум, Иона и Оссия") должна быть вкладная надпись. К сожалению, это не так.
Проверка предположения Н. П. Лихачева о том, что дьяк Юрий Сидоров "происходил, как кажется, из известного рязанского рода, к которому принадлежали Сидоровы, Сунбуловы, Ивашкины и еще несколько других фамилий", также оказалась тупиковой12.
Но рассмотрение синодиков, кормовых и вкладных книг дало интересные результаты. Оказалось, что Ю. Сидоров вносил большие вклады не только в Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри13. В одной вкладной и кормовой книге читаем: "И за то [его] деяние пети по нем и по его родителех панихиде и обедню служити собором и корм на братию... по вся годы и в сенанники написан"14. "...И по его родителех..." - звучит убедительно, и посему связать вклад Юрия Сидорова на украшение трех икон деисуса Рождественского собора с его родом не удастся. Но патрональность тем не менее не исключена.
Что же все-таки скрывается за посвящением царева дьяка? В том, что это посвящение, сомнений практически нет. Не просто же так он украсил и особо отметил три определенные иконы15.
Естественным оказалось знакомство с родом деятельности дьяка. Вначале обратила на себя внимание весьма интересная деталь - совместная работа с дьяком Павлом Никифоровым в Белозерье. Кроме того, эта работа приходится на 1550-е годы (оба находились в одном Приказе), что подтверждается грамотами и записями в "Разрядной Книге 1475-1598 гг.", то есть их пути пересекались.
Занимая высокую ступень в "приказной" иерархии, они общались и с представителями высшего эшелона власти, непосредственно не работавшими по их ведомству. Можно предположить, что Ю. Сидоров мог, помимо служебных отношений, иметь контакт ты с думным дьяком и печатником Иваном Михайловичем Висковатым, а также с посольским дьяком Андреем Васильевым. Висковатый, к примеру, активно выступал против нововведений в церкви (см. его разногласия с митрополитом Макарием; выступление на Стоглавом соборе). Дьяка же Юрия Сидорова явно привлекал строгий устав северных монастырей.
Более того, все они так и не пополнили "опричную часть" приказной системы, как это сделал, к примеру, дьяк Угрим Львов; Пивов, ставший "опричной тенью" Висковатого, то есть тоже числился "печатником", но владел малой печатью16. Вероятно, следует принять во внимание и то обстоятельство, что все они были зверски казнены практически одновременно во вторую волну опричного террора17.
В дальнейшем, в 1582 году, после трагических событий 1581 года - убийства сына Ивана - царь Иван Васильевич пожаловал "Иоанне Висковатом платья... за 165 рублей". Денежных вкладов же "по опальным" было на 4754 рубля18 . В 1583 году Иван Грозный прислал в Кирилло-Белозерский монастырь "Опальный синодик" "и велел поминати на литиях, и на литоргиях, и на понахидах, по все дни в церкви Божий"19.
Конечно, не следует все высказанное понимать таким образом, что речь идет об открытой оппозиции Грозному. Нет. Все перечисленные персонажи были верными слугами и сподвижниками царя Ивана, хотя и не имели отношения к опричнине, являлись частью земской приказной системы. Объединяло их одно - четкая позиция и общие взгляды на пути централизации Руси. К примеру, Висковатый еще во времена Избранной Рады Алексея Адашева выступал наперекор Раде решительным сторонником войны за Прибалтику (1550-е гг.). В конце 1560-х годов его позиция неизменна: он по-прежнему доверенное лицо Грозного вплоть до 1570 года (переговоры осенью 1569 г. со шведами; весной 1570 г. - с поляками).
Сложное экономическое положение страны вызвало репрессии против тех, кто отвечал за финансы государства. В этот круг входили и царевы дьяки, ведавшие сбором податей и пошлин, поместными делами (Юрий Сидоров и Павел Никифоров в их числе).
Строительство централизованной власти шло сложно, и это повело к обособлению земщины, которая была подчинена Думе и общегосударственным Приказам. Желая подавить земщину, Грозный не нашел лучшего способа кроме физического истребления.
Представляется вероятным, что в 1553 году дьяк Юрий Сидоров своим вкладом на украшение трех икон деисусного чина Рождественского собора Ферапонтова монастыря мог отметить своих коллег и единомышленников - Павла Никифорова, Андрея Васильева и Ивана Висковатого20.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Инв. № КБИАХМ 2079.
2 Икона "Иоанн Богослов", инв. № 2077. Надпись на тыльной стороне над верхней шпонкой: "Сию третью икону святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова обложил серебром // дьяк царев Юрий Сидоров да Павла апостола да Андрея Первозванного". Икона "Апостол Павел", инв. № ГТГ 28630. Надпись Московский Государственный архив в XVI веке. Киев, 1889. С. 2 ("Иван Висковатый был беспощадно замучен по приказанию царя Иоанна в июле 1570 г.").
на тыльной стороне над верхней шпонкой: "Сию икону апостола Павла // обложил Юрий Сидоров". (См. также: Антонова В. И., M не в a H. E. Каталог древнерусской живописи. Опыт историко-художественной классификации. Том первый. XI - начало XVI века. М., 1963. С. 335).
3 Покрышкин П. П., Романов К. К. Древние здания в Ферапонтовой монастыре Новгородской губернии //Известия императорской Археологической Комиссии. Вып. 28. СПб., 1908. С. 118. Трудно объяснимо, но надпись на тыльной стороне иконы с изображением Андрея Первозванного К. К. Романов не приводит.
4 "Имя дьяка Юрия Сидорова дважды встречается в изданных древних актах: в первый раз он скрепил 17 мая 7059 г. (1551 г.) подтверждение царем Иваном Васильевичем Грозным грамоты великого князя Василия Ивановича Кириллову Белозерскому монастырю от 22 января 1533 г. ... во второй раз он подписал таможенную грамоту от 20 июля 7059 г. (1551 г.)". (Покрышкин П. П., Романов К. К. Указ. соч. С. 118. См. также :Антонова В. И., Mнева Н. Е. Указ. соч. С. 336. Прим. 2; Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888. С. 257).
5 Конференция "Дионисий и искусство Москвы XV-XVI столетий" проходила в Ленинграде, в Русском музее в 1976 г.
6 См. стенограмму конференции "Дионисий и искусство Москвы XV-XVI столетий" (хранится в Отделе древнерусской живописи ГРМ); Гагман Н. А. Новое об иконах работы Дионисия с сыновьями из Рождественского собора Ферапонтова монастыря // Древнерусское искусство. Художественные памятники русского Севера. М., 1989. С. 76.
7 Н. А. Гагман утверждает, что "в 1553 году серебряными окладами были украшены все иконы деисусного ряда..." (?).
8 Петухов Е. В. Очерки по литературной истории синодика //ОАДП. СПб., 1895. С. III.
9 Там же. С. IV.
10 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888. С. 271. Прим.: "Дьяк Юрий Сидоров погиб в эпоху казней Ивана Грозного и записан в синодике Кирилло-Белозерского монастыря".
11 ОР ГПБ. Кир.-Бел. 759/1016. Л. 28 об. (Синодик Кирилло-Белозерского монастыря).
12 Лихачев Н. П. Указ. соч. С. 270. Прим.
13 ОР ГПБ. Кир.-Бел. 95/1332. Л. 55 об., 56, 56 об., 57.
14 Там же. 78/1317. Л. 97.
15 См., например: Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря // ( ЗОРСА. Т. 1. СПб., 1851 (в ноябре 1552 года Юрий Сидоров "образа в Афа- насьеве монастыре складывал - 20 рублей"). Заметим, что Юрий Сидоров, хотя неоднократно и вкладывал в разные монастыри значительные суммы, но такой фиксации вкладов, как в Ферапонтовой монастыре, мы более не встречали.
16 Садиков П. И. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 239; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 200, 374.
17 См.: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 377 (Андрей Васильев, последнее известие - 28 августа 1570 г.); 438 (Иван Висковатый казнен 25 июля 1570 г.); 439 (Юрий Сидоров казнен в июле 1570 г.); Белокуров С. А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 29 (А. Васильев и И. Висковатый казнены в сентябре-ноябре 1570 г.); Ясинский А. Н.
18 Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря //ЗОРСА. Т. 1. СПб., 1851. С. 47; ОР ГПБ. Кир.-Бел. 78/1317. Л. 33; 87/1325. Л. 191 об.
19 ОР ГПБ. О. IV. 24. Опальный синодик, или Поминание, присланное царем Иваном Васильевичем Грозным в 1583 году в монастырь св. Кирилла Белозерского и найденный в оном монастыре статским советником К. М. Бороздиным в 1809 году (подлинник 1583 г.). Л. 1.
20 Гипотетичность предложенного истолкования очевидна. Тем не менее автор полагает, что такого рода заполнения лакун полезны хотя бы потому, что провоцируют критическое к ним отношение и, возможно, в дальнейшем позволят объяснить неясный феномен.