Коренная москвичка, выпускница Суриковского института с напророченным профессорами блестящим будущим, приехала в Вологду, на родину мужа, художника Николая Баскакова, еще в 1959-м.

Во время поездок по области супруги присмотрели себе деревенский дом на берегу реки Сухоны, и с тех пор деревня Сергиевская, затерянная в лесах Тарногского района, стала источником тем и образов.

В этих местах Тутунджан неизлечимо заболела... северной природой, здешними людьми, вологодским говором и образным языком. Язык односельчан был настолько выпуклый, что так и просился в картину. Казалось, не отобразить на бумаге, как и что человек говорит.

Выход Джанна Тутунджан нашла весьма оригинальный: стала записывать диалоги, которые вела с «натурщиком» во время рисования, и включать их в работы. Говорили о жизни, о заботах, о семье и труде. За двумя-тремя фразами ощущалась судьба реального человека. За этот крик с листа бумаги Джанне Таджатовне серьезно попадало.

Выставки Джанны Таджатовны обычно собирают самую большую аудиторию. В чем же феномен популярности произведений Тутунджан у публики? Конечно, не только в сюжетной основе ее картин, близкой и понятной людям, живущим в провинции, но и в эстетике их пластического языка, близкого этическим и эстетическим традициям русской народной культуры.